Немного философии истории

[Makskozak]

Ещё в декабре, когда Путин схлестнулся с Модо в споре на тему просвещённого консерватизма, я хотел написать эти размышления. Сегодня прочитал статью про сексуальный суверенитет и понял, что мысль приходит ни ко мне одному.

Так уж повелось в нашем лучшем из миров, что любой силе недостаточно быть силой в материальном плане, для осознания себя ей необходим собственный образ мыслей, собственные правила, собственные принципы. Это справедливо как для отдельного человека, так и для совокупностей людей. Даже для самых больших совокупностей. Тогда этот уникальный образ мыслей называется культурой, религией, идеологией. Причём сама обёртка не важна, важно исходное наличие силы.

Рим бился с Парфией, православная Византия билась с сасанидским Ираном, сунитская Турция сражалась с шиитским Ираном. Не удивлюсь, если рано или поздно сцепятся светская Турция и исламистский Иран. Центры силы меняли идеологические оболочки, но продолжали бороться друг с другом.

О России не раз было сказано, что она давала миру пример альтернативного развития и гасила все поползновения европейцев к мировому господству. Ну а что ей оставалось делать, если, будучи центром силы, она оказалась под боком у Европы, которая надолго выбилась в мировые лидеры? Она не могла стать Европой, даже если бы ей очень этого захотелось. Оставалось гасить.

Сначала мы были Третьим Римом, оплотом православия во Вселенной, потом, поиграв с модернизацией, сначала решили возродить Византийскую империю, а затем спасти мир от Антихриста-Наполеона (и что характерно, спасли), после сорок лет ушло на поддержания в Европе стабильности и одновременную борьбы с капитализмом. Сперва по привычке хотели сохранить феодализм и абсолютизм, но не получилось. Сама жизнь заставила заняться развитием капиталистических отношений по европейскому образцу. Это всем ужасно не понравилось и после пятидесяти лет мучительного, но блистательного мировоззренческого поиска, мы берём на вооружение не самую свежую европейскую идею и начинаем её воплощать с таким размахом, что из Третьего Рима превращаемся во Второй мир.

Идея сдулась, а вместе с ней ушла и сила. Пока не было силы, мы старательно копировали западный стиль, стремясь привить его на местной почве. Неизвестно, к чему бы это привело, но сила стала снова появляться. И встал вопрос: что делать? Если кто помнит, первым порывом было побрататься с Западом и в едином строю обратить гнев на нечестивцев-мусульман. Но не вышло. Инерция мышления и у нас, и на Западе оказалась непобедима. И вот начинается поиск отличий от Запада. А в чём они эти отличия? У нас разная культура? Нет. Одежда, музыка, литература, кино, кухня, - всё вполне вестернизировано. Разные политические модели? Формально нет. Формально у нас самая обыкновенная демократия и разделение властей. Может быть у нас разные экономические модели? Тоже нет! Оригинальная философская мысль мертва. Наши почвенники не родили ничего нового со времён евразийства. Так в чём же наша уникальность? Чем мы отличаемся от богопротивного Запада?

Религия? Вот тут интереснее. С религией нам действительно повезло. Но, увы, православие не оправдало тех надежд, которые на него возлагались ещё лет десять назад. Тому много причин и главная из которых, на мой взгляд, слабый мессианский порыв русской церкви. Да, до уровня этнической религии, что можно наблюдать во многих православных странах, мы не докатились, но тенденция налицо. Вы когда-нибудь слышали хоть одно предложение о том, что хорошо бы попробовать просветить и окрестить миллионы гастарбайтеров, раз они всё равно сюда приехали? А о том, чтобы проповедовать слово Божие среди детей гор, что пляшут лезгинку на улицах? Я не слышал. "Они же мусульмане!" - скажете вы. "Ну и что?" - отвечу я. Чем не повод для миссионерской деятельности? Чада Божии нуждаются в свете Истины, дабы спастись от мук адовых. Вон протестанты скоро окрестят весь Китай, а чем мы хуже? Но этого нет. По-моему, это даже и в голову никому не приходит. То есть православие в нынешних условиях не только не способно понести знамя национальной идеологии (и слава Богу), но и с трудом защищает свою территорию от чужаков. Русские ислам, буддизм и протестантизм как раз принимают.

Что остаётся? А остаётся обсуждать вопросы половых отношений. Иных отличий с Западом у нас нет. Кстати, если завтра по какой-то неведомой причине в Европе вдруг начнут борьбу с гомосексуалистами, то уже послезавтра в России начнут проводить гей-парады и конференции в защиту свободы людей распоряжаться своими половыми органами. Не потому что кому-то действительно интересна эта свобода, а потому что каждая сила должна обладать своей идеологией.

Добавлю, что верно и обратное: Европе тоже важно чувствовать свою уникальность. Не обязательно только лишь перед Россией, но важно. И она так же всегда ищет и будет искать своё отличие от окружающих. И если завтра мы всей душой и всем телом полюбим гомосексуализм, обязательно найдётся ещё что-то, что выдаст в нас немытых варваров.

P.S. Обратите внимание на судьбу расизма на Западе и в России. Пока там существовала сегрегация, а представителей диких племён из Африки выставляли в зоопарках, СССР всей страной переживал за права несчастных негров. На Западе появился мультикультурализм с толерантностью, а у нас расизм стал чуть ли не признаком хорошего тона. Переживаний по поводу Европы, которую вот-вот заселят негры и арабы у нас не меньше, чем переживаний по поводу страданий колониальных народов в годы советской старины.

Comments

[Константин Редигер]

Более чем уверен, что в Европе думают о России гораздо меньше, чем нам бы того хотелось; да и, конечно, в Европе очень многие считают Россию частью Европы, вне зависимости от мнения наших почвенников и евразийцев.
Все остальные мои возражения ты уже знаешь, так что не буду распинаться.

[ray_nort]

Я неоднократно слышала призывы о миссии среди мусульман. А покойный о.Даниил Сысоев так даже и воплощать попытался, за что, похоже, его и убили.

[Модо]

Я удивлен, что покойного о. Даниила Сысоева убили не христиане.

[Makskozak]

ray_nort, значит, я не там и не тех слушаю.

Константин Редигер, думать о России это не обязательно переживать на тему того, что скажет княгиня Марья Алексеевна. Это как раз слишком по-русски. Можно просто раз за разом подчёркивать своё превосходство. Каждый самореализуется так, как привык. Кто-то радуется, что на него просто обратили внимание, кому-то нужно, чтобы восхитились его вековой самобытностью, а кто-то просто очень любит показать, как переживает, что в абстрактном Тибете жестоко обращаются с домашними животными, забывая, например, как обращаются с рабочими на шахтах в ЮАР.

Модо, христиане сейчас мало кого убивают. Хотя его уранополитизм плохо вписывается в старое-доброе "православие, самодержавие, народность", по которому сохнет добрая часть православных.

[Модо]

христиане сейчас мало кого убивают

У нас - да, что внушает оптимизм.

[Makskozak]

Модо, ну я не о Центральной Африке.

[Neoprime]

интересный текст) Тут на мой взгляд ошибка, опрокидывающая всю концепцию ("обёртки"), в том, что всё сказанное справедливо только для России, но не справедливо для Европы. Есть примеры оборачивания России в какую-то идеологическую оболочку относительно Европы, но нет обратных примеров. То есть, в этом смысле это не ошибка, а этноцентрический взгляд из России, из страны с реверсивной историей.

[Мессир Архимаг Игнациус Коппер]

Интересные мысли.

[Makskozak]

Neoprime, если говорить о России, то она во многих аспектах вторична по отношению к Европе. Так уж получилось, что Европа пятьсот лет назад взяла быстрый старт и ушла вперёд, а мы догоняем. Но изначально такое деление сил сложилось ещё со времён Восточной и Западной римских империй, если не раньше - со времён Греции и Рима. История первых веков христианства это в том числе и история формирования течений в религии вокруг центров сил. Обратные примеры очень хорошо видно в те моменты, когда Россия набирала слишком большую военную мощь и начинала угрожать Западу. Кое-кто исходил на говно, доказывая нецивилизованность и варварство даже у самых образованных классов общества. Вопрос не в том, что Запад начинал искать альтернативу продвигаемой Россией идеологии (хотя если взять период 20-50-х годов ХХ века, то и это было), а в подчёркивании собственной уникальности. "Я не такой как они, я лучше".

[Neoprime]

Makskozak, тут дело в том, что надо различать подчеркивание собственной уникальности, которое как правило существует только на уровне национальной идентичности, и объективную эволюцию ценностей. Я введу такую категорию) Именно нереверсивность западной истории не дает нам права усомниться, что мы имеем дело с последней.

В России же, да, в силу догоняющей природы русской культуры (таковой она стала с момента отказа от своих архаических религиозных традиций), вопрос ценностей является во многом вопросом национальной уникальности.
Ну а подчеркивание собственного превосходства через национальную уникальность присущ абсолютно всем культурам, включая последних папуасов, это на мой взгляд совершенно второстепенный момент.

[Makskozak]

Neoprime, этот второстепенный момент делает современную политическую повестку дня в Российской Федерации.

Конкретно в предложенной мой модели сами ценности не играют никакой роли. Сила, сама того не осознавая, подбирает себе уникальную оболочку. Когда понадобилось найти альтернативу коммунизму и, одновременно, либеральной демократии, милые сентиментальные немцы начали строить концлагеря и жечь в печах евреев. И если посмотреть внимательно на историю Европы и США 30-х годов, то их взгляды до поры до времени разделяли очень многие. Идея, несмотря на педалирование темы немецкой исключительности, обладала универсалистскими чертами. При другом раскладе её с небольшими коррективами мог подхватить весь западный мир. Но принять их тогда значило признать первенство Германии, а на это бы уже никто не пошёл.

Китай и СССР не могли не разойтись в трактовках коммунистической идеологии.

То, что европейцы не осознают того, что занимаются подчеркиванием уникальности, не отменяет того, что они им занимаются. Насчёт подчёркивания только лишь национальной идентичности не согласен. Точнее, это есть у всех, но в то же время подавляющее число игроков стремится примкнуть к тому или иному большинству. Возьмите нынешние украинские метания. Ведь это не рациональный выбор, это стремление примкнуть к сильному, который магическим образом решит все проблемы. Да, на уровне этносов украинцы любят противопоставить себя русским, но одновременно у них идёт выбор между двух огней. Возьмите страны Восточной Европы, которые в разные периоды истории то вспоминали о своих славянских корнях, то с головой стремились в Европу в зависимости от того, куда качался маятник.

[Neoprime]

Makskozak, я бы назвал такое мышление геополитическим. Сила подбирает себе разные оболочки, но в конечном счете важна только она. Собственно, такой менталитет в итоге возводит эту силу в ранг главной ценности. Или, более правильно обратное - мышление, ориентированное на силу, создает определенную действительность. На геополитическом уровне - то, как вы интерпретируете исторический процесс (насколько я понимаю, это обычный realpolitic), а на уровне индивидуального менталитета - систему российской автократии, например.
Вот мы недавно наблюдали, как Обама прогнулся перед худосочным очкариком, ограничив АНБ в шпионаже за своими гражданами. Что-то подобное невозможно в обществе, где преобладает архаический менталитет силы - если альфа-лидер такого общества поступил бы таким образом, общество его бы просто не поняло.

Ну это, правда, анализ менталитета, через который я провожу и историческую антропологию. Для меня нет никакой отдельной силы, которая занимается подбором ценностей*, а есть определенная история развития (не обязательно развития, конечно) менталитета. Приведенный пример с Германией здесь интересен тем, что он не сломал и не развернул вектор истории запада, но поставил определенную точку на тех самых взглядах, которые

до поры до времени разделяли очень многие

.

*Тут можно вспомнить терминологию базиса и надстройки. На уровне надстройки ценности могут быть весьма приходящими, однако на уровне базиса менталитет остается почти неизменным, он эволюционирует очень медленно. То есть, скажем, когда-то люди ходили массово к какой-то иконе, потом столь же массово к мумии Ленина, потом опять к каким-то мощам, а завтра, например, к власти придут ультраправые и скажут что надо поклоняться Перуну. И через несколько лет пропаганды мы увидим километровые очереди к Перуну. На уровне надстройки ценности менялись, но на уровне базиса они в это же время были почти неизменны.

В принципе эволюция менталитета меняет геополитический ландшафт. Реалполитик 19-го века, и современный реалполитик, это две большие разницы.
Вот еще интересный пример - говорят, что демократии между собой не воюют. Я бы чуть изменил формулировку - история не знает ни одного примера, когда между собой конфликтовали бы государства с либеральной моделью. Интересный вопрос - почему?

[Makskozak]

Neoprime, ну Обама прогнулся перед очкариком, Фридрих Великий прогнулся перед крестьянином, Луи Филипп (или Карл Х, не помню), получил отповедь от судьи. Но что это меняет в том, что я написал? Эдак мы уйдём от темы. Хотя Обама прогнулся не перед очкариком, а перед целым конгломератом, начиная от России и Китая, которые обеспечили очкарику безопасность (вспомните случай с обыском самолёта президента Боливии. Сколько свободолюбивых стран бросились выполнять желание США и попрали все нормы международного права?), и заканчивая собственными элитами, которые Обамой недовольны. Да и можно ли сказать, что что-то изменится в действиях АНБ?

Да, моя модель в основе методологии имеет старый добрый марксизм. Настолько старый и насколько добрый, что под силой я имею в виду именно экономический (в самом широком смысле) потенциал.

Демократии прекрасно воюют между собой, только делают это нежнее. Стоит, например, в Бразилии демократически прийти к власти правительству, которое выражает антиамериканские интересы, как, о чудо, там происходит военный переворот. Стоит в Чили победить на выборах левым, как там сразу же случается военный переворот. Причём главный заказчик и организатор переворота особенно и не скрывал себя.

Не воюют между собой страны либеральной модели. Но не потому ли, что они подчинены одной силе? Другие силы выбрали иную модель.