В который раз перечитываю Смирнова и удивляюсь, что такая книга издана всего тиражом в 300 экземпляров. Да, воспоминания субъективны и на них нельзя опираться в серьёзном анализе, но всё же как познавательно и интересно. А главное живо. Хотя свято верящим в слова о том, что "советский народ в едином порыве" и т.п. лучше не читать. Но тем больше начинаешь понимать цену победы и героизма.
"...Попадаю в наш двор. И вижу такую картину. Яков, который был в штабе связным, вернулся с Сельмаша. Он уже знает, что немцы в городе. Кинулся, а командного состава нет. Солдаты ему говорят, что они уже умотали. Он хватает автомат, гранату и выскакивает на улицу. А танки уже идут с открытыми люками, почувствовали безопасность. Немцы по пояс. Он бросает гранату, попадает прямо в башню и убивает двух танкистов. Танк разворачивает пушку и как шарахнет. Попал в троллейбусный столб... Яков встал за дерево - и из автомата. И кричит: "Мать вашу-перемать!"
А танк с ним ничего сделать не может. Немцы люк закрыли, башню крутят, а пулемёт не развернёшь, слишком маленькое расстояние. У Якова же патроны кончились. А следом мотоциклы идут по три в ряду. Мотоциклисты заловили Якова в подъезде. И закололи кинжалами.
Танки пошли дальше, кроме того, в который Яков гранату кинул, а мотоциклисты ворвались во двор. Те женщины-санитарки в этот раз не успели переодеться. Их так в военной форме и изнасиловали. Двое наших солдат лежали на земле бухие. Подходит к ним фашист, ногой толкнул: "Русский свинья" и пулю в лоб каждому. А кто руки поднял, тех выводят на улицу. Там команда была, которая собирала пленных. Кто не понравился, убивали на месте..."
Нас, мирных жителей, кто был во дворе поставили к стенке. И дед, и бабка, а им под восемьдесят - стоят я, соседи. В это время примчался во двор ещё один сосед - Федя. Увидел картину такого разбоя и хотел в туалет спрятаться. Немцы ему: "Хэнде хох!" А раньше как - вокруг уборной всё загажено. Кто-то шарах у него над головой, он и повалился лицом в дерьмо.
А в это время у немцев наступило время обеда. Они всё бросили, достали какие-то брикеты, спиртовочки и начали заваривать кофе. И наяривают на губных гармошках - о-ля-ля. Женщины, которых изнасиловали, пищат, кто-то ноет, мы у стенки с поднятыми руками стоим, Федя в дерьме валяется, а немцы обедают..."
С. 118-119.